Письмо 47, 1927 г., стр. 142

Книга «Плоды Мудрости. Письма», стр. 142

Сегодня дошли до меня слова твоего письма, и одно я вижу в них: твой огромный страх, как бы не отдалился я от тебя даже на толщину волоса.

Однако же отпечатано в приходящих в этот мир и дается разрешение… притягивать истинное изобилие в другую сторону. И огромный этот страх нужно обратить на себя самого, следя, чтобы всегда и во все времена не отдалялось сердце твое от меня ни на волос – вместо того, чтобы бояться, как бы не отдалилось сердце мое от тебя, и пытаться исправить то, что совершенно и никогда не будет нарушено, не обращая внимания на место разбиения, которое так и останется испорченным. Знал я, что и эти слова будут неясны тебе, и не поймешь ты, откуда они идут, а в час веселья можешь подумать и другое, не приведи Боже.

Сильно ноет сердце мое о тебе, дорогой мой, желая смочить твое горло каплей истины, служение которой не считается долгом ни в одном из 613-ти органов, составляющих человеческое тело. Сколько раз понимал ты это из моих уст, и вместе с тем, каждый раз, когда я подношу к тебе слово истины, ты сражаешься со мной всеми силами.

Природа духовного такова, что слившийся с Творцом ощущает себя далеким от этого, он сомневается и терзается этим, и предпринимает все возможное, чтобы достичь слияния.

Ведь мудрый ощущает себя противоположно тому, кто не стремится к слиянию с Творцом, но ощущает себя удовлетворенным и наполненным, так как не заботился о совершении исправления, называемого стремление и тоска, ведь «глупец не ощущает». И это подобно тому, как нельзя слепому от рождения объяснить суть отсутствия зрения, кроме как сделав его глаза способными видеть свет. Постигни и поймешь.

Я уже писал, что вы ошибаетесь говоря, что это я уехал от вас. Вы должны понять, что это вы «уехали» от меня. И поверьте мне, что глаза мои и сердце всегда с вами, независимо от расстояния и времени, и если бы вы не нуждались во мнении слышащего, то воочию убедились бы в этом. Наоборот, отдаление от вас на материальное расстояние способно подействовать на вас скорейшим образом. И, по правде говоря, я надеялся и надеюсь, что вы поймете больше.

И я не виню вас, так как чувствовал атмосферу Иерусалима, когда был среди вас, и уж тем более, когда я скрыт от вас. В этом причина того, что я составил для вас распорядок, который позволит вам удержаться в вашем состоянии и не откатиться назад. И единственное и главное в этом – соединение товарищей.

И мое твердое вам обещание – эта любовь. Я напомню вам все, что вам необходимо. И если вы, несмотря ни на что, будете придерживаться этого, то, безусловно, будете продвигаться, получая все большие силы, поднимаясь все выше, как я и обещал вам ранее.

Но как мне простить вам то, что лестница, спущенная на землю, пуста, и нет никого, кто поднимался бы по ней? Вместо: «Сегодня!», — вы говорите: «Завтра». Но скажите мне, пожалуйста, что вы выиграете от моего прощения? Тогда я буду знать и отвечу вам. Я не выношу приговоров, и не устанавливаю законов, усвойте это хорошенько. И если бы я боялся, что это будет шагом назад, то не уехал бы, поскольку это было очень тяжело для меня, и насколько я страдаю от продолжительности времени… Но душа моя страдает неимоверно и в равном состоянии, не говоря уже о том, чтобы следовать за вами. Я предвидел это, и говорил, что нужно исправить это, еще до совершения действия.

И потому я напомню вам еще раз действенность любви товарищей – всегда, в любое время. «От этого зависит наше право на существование, и этим измеряется истинность нашего успеха, близкого к нам».

А потому бросьте все свои надуманные занятия, и думайте только о том, как соединить ваши сердца в одно сердце. Найдите способ, как это сделать, и в вас явно осуществится сказанное: «Возлюби ближнего своего как самого себя». И тогда вы жили бы в любви, которая покрыла бы все недостатки. И поскольку я молю, сделайте это. Начните соединяться в истинной любви, и увидите — «и нёбо ощутит вкус». И ничто не разделит меня и Тебя, и достаточно для понимающего.

И в твоем пренебрежении достижения молитвы я знаю и чувствую твою судьбу и твое горе. И если бы я не видел степень этого ущерба, который не уменьшится от справедливости причины, я бы ничего не говорил.