ПОЛЕМИКА

1. Ясно, что девиз «каждому по способностям, от каждого по труду» представляет собой абсолютный альтруизм. И когда он реализуется, тогда уже неизбежно большая часть общества или всё оно гарантировано свойством «мое – твое». А раз так, скажите на милость, какие факторы приведут общество к этому желанию? Ведь нынешние условия – собственническая ненависть и различные иные виды ненависти, вытекающие отсюда, – приведут человека ни к чему иному как к обратному, т.е. посеют в нем свойство «мое – мое, а твое – твое» – категорию Содома, которая противоположна любви к ближнему.

2. Мне не о чем говорить с тем, кого влечет поток – говорить можно лишь с тем, кто обладает собственным мнением и силой критического анализа.

3. Известна основополагающая идея Маркса-Энгельса: «Эксплуатируемый и угнетаемый класс не может освободиться от эксплуатирующего и угнетающего его класса, не освободив одновременно с этим раз и навсегда всё общество от эксплуатации, угнетения и классовых войн.

Это противоречит обыкновению современных коммунистов истреблять и изводить все части капиталистического общества – жгучая эта ненависть не исчезнет меж ними никогда. А также это противоречит формированию верховного правящего класса, контролирующего рабочий класс. Нет классовых войн болезненнее и бедственнее этих. Они выкачивают соки из рабочих и оставляют им отбросы, сопровождаемые постоянным страхом смерти или страхом того, как бы их не сослали в Сибирь.

Какое же это избавление? Они заменили буржуазный класс, который вовсе не столь ужасен, и, по правде говоря, сделались беззащитными. Ведь рабочие обладают силой права на забастовку, а они променяли ее на верховный класс, на правителя и инспектора, на статус рабов, эксплуатируемых за счет того, что страх наказания лежит на них постоянно, и он неизмеримо больше того, что было во время войны с капиталистами.

4. Страна делится на два класса: предприимчивые и отстающие. Предприимчивые являются работодателями и лидерами, отстающие – работниками и подчиненными. И таков естественный закон: предприимчивые будут эксплуатировать отстающих. Однако вопрос в следующем: какую степень свободы, равенства и уровня жизни они оставляют отстающим? И какое количество работы предприимчивые потребуют от них?

5. Отстающие всегда составляют большую часть общества, а предприимчивые – только 10%, и это ровно столько, сколько нужно для функционирования общества. Если они превысят или недоберут до требуемого процентного соотношения, произойдет кризис – таковы кризисы в капиталистическом обществе. Будут кризисы и в коммунистическом обществе – возможно, в иной форме, однако при той же мере страданий. Термин «предприимчивые» распространяется также на их преемников и протекционистов. А в понятие «отстающие» включены также те предприимчивые, которые, которые по какой-либо причине отбрасываются в класс отстающих.

6. По поводу религии: статус-кво в вопросах этики вытекает не из религии, а из науки. Этику, основанную на общественном благе, мы находим и у общественных животных. Однако такая этика недостаточна, поскольку оборачивается вульгарностью там, где вредит обществу – по примеру прославленного убийцы-патриота, которого народ носит на руках. Отсюда следует, что в целости сохраняется только этика, базирующаяся на религиозной основе, и нет ей замены. И действительно, мы находим, что по своему этическому уровню примитивные народы до беспредельности превосходят народы цивилизованные.

7. Хорошее общество возможно, только если большая его часть будет хорошей. Однако находятся такие, которые ошеломляют или прельщают плохое большинство всевозможными уловками, пока не оказывается оно вынужденным выбрать хорошее руководство. Так принято во всех демократиях, однако, в конечном итоге, поумнеют представители большинства (или другие надоумят их) и выберут плохое руководство прямо по своей злой воле.

8. Надо понять: почему это Маркс с Энгельсом решили, что абсолют коммунизма состоит в принципе «от каждого по способностям, каждому по потребностям»? Кто их к этому принудил? И почему недостаточно, если человек получает согласно производительности своего труда, не уподобляясь небрежному и бездетному? Дело в том, что новое общество реализуется не путем эгоизма, а путем альтруизма – по вышеуказанным причинам.

В ПРЕДИСЛОВИЕ

1. Я уже высказывал свои принципиальные соображения в 1933 году. Кроме того, я общался с руководителями поколения, и слова мои не были тогда приняты. Хотя я кричал во весь голос, предупреждая тогда о мировом крахе, это не произвело впечатления. Однако теперь, после изобретения атомной и водородной бомбы, я думаю, что мир поверит мне: конец мира надвигается, подходя стремительными шагами, и Израиль будет испепелен раньше остальных народов, как это случилось в прошлую войну. Поэтому сегодня сложились хорошие условия для пробуждения мира, чтобы люди приняли единственное для него лекарство, и жили, и вели свое существование.

2. Следует понять, почему Маркс и Энгельс поставили условием для альтруистического общества принцип «от каждого по способностям, каждому по потребностям»? Почему же нам требуется это строгое условие, эта категория «мое – твое и твое – твое», абсолютный альтруизм? В связи с этим я и вознамерился доказать в данной статье, что нет никакой надежды на существование общества, основанного на каббалистических принципах, если не довести его до этого конца – до законченного альтруизма. А до тех пор имеет место ничто иное, как фазы его становления.

После того как я доказал справедливость девиза «от каждого по способностям, каждому по потребностям», нужно посмотреть, способны ли фазы эти привести к данному результату. Понятий «буржуазия» и «пролетариат» уже недостаточно в наши дни, чтобы прояснить с их помощью историю экономики. Нужны термины более общие: «класс предприимчивых» вместо «буржуазии» и «класс отстающих» вместо «пролетариата».

После 25-летнего эксперимента мы оказались в замешательстве относительно абсолютного счастья, которое будет обеспечено нам новым строем, так как ненавистники говорят, что это сплошное зло, а поборники утверждают, что это рай на земле. Однако же не следует отметать слова ненавистников одним махом, поскольку когда человек хочет узнать качества кого-либо, он обязан опросить как друзей его, так и врагов. Ведь известно нам правило: любящие будут знать лишь его достоинства и ни одного недостатка, ибо «все преступления покроет любовь»; а ненавистники, наоборот, не будут знать ни о чем кроме недостатков, ибо «все добродетели покроет ненависть». И выходит, что, выслушав и тех, и других, человек узнает тогда правду. Я хочу здесь в корне рассмотреть коммунизм и дать объяснение его достоинствам и порокам. А главное, я хочу прояснить исправления: как можно исправить все его пороки, дабы все признали и увидели, что строй этот действительно является властью справедливости и счастья.

Как разрослась наша радость тогда, когда коммунизм вышел на стадию практического опыта в столь большой стране, как Россия. Ведь нам было ясно, что спустя какие-то считанные годы власть справедливости и счастья обнаружит перед всем миром, что, как следствие этого, капиталистический режим исчезнет в мгновение ока. Однако же случилось не так, а наоборот: все цивилизованные народы говорят о советском коммунистическом режиме, как о дурном изъяне. И мало того, что не сгинул капиталистический режим – он усилился во сто крат более еще до советского эксперимента.

НОВОСТИ

Точно тем же способом, каким уничтожили капиталистов, им пришлось истребить крестьян. А в смысле радости жизни, должны будут навечно извести и пролетариат. Маркс и Энгельс, хотя и были первыми, кто возложил исправление мира на пролетариат, тем не менее, предполагали сделать это не насильственно, а демократическим путем. Поэтому нужно было, чтобы рабочие стали большинством и ввели тогда пролетарский строй, при котором те, кто его поддерживает, постепенно исправлялись бы, пока не достигнут чистого альтруизма: «от каждого по способностям, каждому по потребностям».

Ленин же вдобавок к тому ввел коммунистический режим путем навязывания мнения меньшинства большинству – в надежде, что затем меж ними возникнет и альтруизм. А для этого ему нужно было ничто иное как военизированное государство рабочих, которые, в силу разрозненности собственников, смогли бы силой захватить власть, а затем одолеть всех собственников – слабых из-за неорганизованности.

И в этом он расходился с Марксом, утверждая, что в отсталых государствах их значительно легче свергнуть, ибо всё, что требуется, это сделать солдат коммунистами, уничтожающими собственников, и захватить их собственность. А в отсталой стране солдат легче подстрекать к уничтожению, грабежу и убийству собственников.

Поэтому он понимал, что невозможно отыскать более грубой толпы, чем в его стане, и потому сказал, что его страна станет «первой ласточкой». Тем не менее, увидев, что, на самом деле, не достаточно извести десять процентов, собственников, но нужно также уничтожить миллионы крестьян, отчаялся, ибо нельзя уничтожить полнарода.

Затем пришел Сталин, сказавший, что цель оправдывает средства, и взял на себя эту работу по уничтожению крестьян. И преуспел в этом.

Однако все они не приняли в расчет, что, в конце концов, нуждаются также и в расположении пролетариата – чтобы тот работал; что нужно создать в них свойство альтруизма, которое привело бы их к воплощению лозунгов. А это совершенно невозможно. Ведь природу не изменить так, чтобы человек работал не только согласно своим потребностям, но и ради нужд своего товарища. Это возможно только лишь путем принуждения и насилия, а тогда большинство восстанет и в конце концов свергнет такой режим.

Лгут те, кто утверждает, что идеализм есть человеческая природа или порождение воспитания. Он – прямое порождение религии, ибо пока религия широко не распространилась по миру, весь мир был варварским, без малейшей врожденной нравственности. Однако после того, как распространились работники Творца, стали их атеистические потомки идеалистами. Таким образом, человек является идеалистом лишь потому, что выполняет заповедь своих отцов, но заповедь «осиротевшую», т.е. без Заповедующего.

Что же будет, если религия совершенно исчезнет из мира? Тогда все правители станут гитлерами, поскольку ничто не воспрепятствует им возносить благо своего народа без всякой меры. Ведь и сегодня правительствам неведомы сантименты – тем не менее, действия их ограничены теми, кто относится к неживому уровню, и идеалистами в их стране. Но когда религия исчезнет, правителям будет нетрудно искоренить оставшихся идеалистов, как не составило это труда для Гитлера и Сталина.

Разница же между религиозным и идеалистом в том, что у идеалиста нет основания его действиям, ведь он не может никому убедительно объяснить, почему ставит справедливость во главу угла и кто к этому обязывает – быть может, это лишь от немочи, как сказал Ницше? У них нет никакого объяснения, потому и одолели их Сталин и Гитлер. Религиозный же будет непреклонно отвечать, что такова заповедь Творца, и пожертвует собой ради нее.

Хорошо, если мои слова принесут пользу. Если же нет, то узнают последние поколения, почему был упразднен коммунизм: не потому, что его нельзя воплотить среди живых людей, как говорят собственники, а потому, что лидеры не поняли, как ввести этот строй, и создали эгоистический режим, хотя должны были – альтруистический.

А если кто-то со мной не согласится, сказав, что одного лишь воспитания для этого будет достаточно, то я позволю ему создать себе общество на одном лишь воспитании. Я же не смогу в этом участвовать, ибо знаю наверняка, что это вздор. И потому пусть позволит и поможет мне создать общество, основанное на системе моральных принципов.

Почему коммунистический принцип обязан быть именно таким: «от каждого по способностям, каждому по потребностям»? Коммунистический строй не может существовать в антикоммунистическом обществе, поскольку нет права на существование у режима, опирающегося на штыки. Коммунизм, построенный на волнах зависти, способен лишь свергнуть и уничтожить буржуазию, но не улучшить положение отсталого пролетариата. Напротив, буржуазия, когда сможет, обратит стрелы ненависти на отсталых.

Ничто не может силой обеспечивать строй в будущих поколениях, кроме системы моральных принципов. Хотя отцы, будучи альтруистами, приняли коммунизм, нет гарантии, что их дети продолжат его. Излишне говорить, что если даже отцы приняли коммунизм под принуждением и насилием, как принято в эгоистическом коммунизме, то в итоге его разрушат.

Коммунистический строй не может зиждиться на антикоммунистическом обществе, поскольку нужно будет вечно воевать с антикоммунистами. Ведь каждый человек в силу своей природы склоняется к желанию собственности и не может работать без мотивации, т.е. цели, являющейся движущей силой. Штыки не обратят человеческую природу, а идеалисты малочисленны. Ведь сколько тысячелетий обрушиваются наказания на воров и грабителей, и жуликов, а они всё так и не изменили своей природы, хотя у них есть возможность получить всё законным путем.

В нашем случае это подобно тому, как если бы некто обнаружил общество, целиком состоящее из воров, убийц и грабителей, и пожелал бы править ими и сдерживать их посредством закона, силой. Он обречен на неудачу, так как победа гарантирована мнению большинства. И, само собой разумеется, что воплощение нового общества невозможно иначе, как большинством. Мы обязаны увековечить нравственный уровень большинства таким образом, чтобы он никогда не испортился.

Этический кодекс – это единственная надежная основа, которая не упразднится в течение поколений. Следует перевести модель будущего общества на рельсы принципа «мое – твое и твое – твое», т.е. абсолютного альтруизма. Когда же большинство общества придет к этому, осуществится принцип «от каждого – по способностям, каждому – по потребностям». Но прежде, чем большая часть общества достигнет такого морального уровня, не следует национализировать собственность по причинам, указанным выше.

Проводить национализацию прежде, чем большинство готово к этому, все равно что разрушить обветшавшее здание, прежде чем найдутся средства на постройку прочного дома. Справедливый дележ – значит не уравнять предприимчивых с отсталыми, ибо это разрушение общества, но уравнять отсталых со способными.

Эгоистический коммунизм существует сейчас (в 1933 году) благодаря группе идеалистов, возглавляющих его. Однако в будущих поколениях общество выберет не идеалистов, а наиболее способных людей, не ограниченных идеей, и тогда приобретет коммунизм форму нацизма.

При эгоистическом коммунизме работодатели стремятся уменьшить потребление работника и увеличить его производительность – чтобы все время сомневался, успеет ли. В этом империализм лучше: ведь работодатели стремятся увеличить потребление работника и сравнять его производительность с потреблением.

Определений «буржуазия» и «пролетариат» уже недостаточно, чтобы истолковать историю; следует выделить класс «предприимчивых» и класс «отсталых».

Закон природы таков, что класс предприимчивых будет эксплуатировать класс отсталых, подобно тому как в море сильная рыба проглатывает слабую. И нет разницы, помещики ли эти предприимчивые или служащие при коммунистическом правительстве. Весь вопрос лишь в том, сколько свободы и радости жизни они оставляют отсталым. Класс предприимчивых составляет 10 процентов, тогда как класс ведомых ими отсталых – это 90 процентов общества. Этим отсталым нет исправления – разве что они сами будут выбирать тех предприимчивых, которые будут править ими. Если же нет у них такой силы, то, в итоге, они будут безгранично эксплуатироваться предприимчивыми.

Класс предприимчивых, т.е. правители и контролеры, создадут, в итоге, для класса отсталых «египетское изгнание», и те будут работать, тогда как правители экспроприируют у работников все излишки, выделяя им их долю. А также, ради общественного блага, не позволят ни единому работнику ускользнуть от них в другую страну, охраняя его, как народ Израиля в Египте – так, что раб их не выйдет на свободу. Класс предприимчивых умертвит, в итоге, всех инвалидов и стариков, которые едят, но ничего не производят, или всего лишь едят больше, чем могут отработать. Ведь это плохо для общества, а сантиментов у них, как известно, нет.

В то время как торговцы и спекулянты станут распределителями, превратятся покупатели в просящих милостыню, чья судьба будет зависеть от милости распределителей или от степени трепета перед контролерами, если тем это будет нужно.

Владеть и распоряжаться – не одно и то же. Например, кораблем, принадлежащим государству, владеет каждый гражданин – тем не менее, он сможет попасть на него, только если начальство, распоряжающееся кораблем, пожелает того. Точно так же, даже если править будут пролетарии, не смогут они распоряжаться государственным имуществом более, чем сейчас – имуществом помещиков. Ведь распоряжаться им будет только начальство – т.е. нынешние помещики или им подобные.

Государство, в котором коммунисты господствуют над антикоммунистами, непременно должно находиться в руках олигархии в абсолютной диктатуре, при которой граждан страны не будут ставить ни во что и будут жестоко наказывать по произволу любого начальника. Ибо иначе не смогут обеспечивать нужды государства. При таком режиме правительство обязано позаботиться о том, чтобы не было демократических выборов, поскольку большую часть общества составляют антикоммунисты.

Эгоистический коммунизм нисколько не освобождает пролетариат. Напротив, вместо работодателя-капиталиста, который хорошо обращается с работниками, над ними поставят класс начальников и контролеров, которые поработят пролетариат посредством принуждения и жестоких наказаний – и эксплуатация и угнетение их будут удвоены. Им не будет легче от того, что эксплуатация эта – на благо государства, ибо, в итоге, все сливки получат поработители и угнетатели, а трудящимся дадут скудную сыворотку. И это – плата за постоянный смертельный страх или наказания, которые страшнее смерти.

Отсюда мы находим объяснение гитлеризму. Ведь это одно из чудес света – то, что случилось с немцами, считавшимися одним из наиболее цивилизованных народов, и вдруг в одночасье обратившимися в дикарей – ужасней самых примитивных народов, какие только существовали в мире. Более того, Гитлер был избран большинством. Однако, согласно вышесказанному, всё это очень просто: ведь нет никакого понимания у большинства, которое по своей сути – плохое, даже в наиболее цивилизованных народах. Однако это большинство обманывают, как объяснялось выше, и потому, хотя большая часть общества плохая, правление может быть хорошим.

Однако если приходит плохой человек, способный разоблачить обман, который совершают правители при помощи взращиваемых ими известных личностей, и показывает людей, достойных выбора согласно духу и желанию граждан, как сделали Гитлер и Троцкий, то неудивительно, что люди сбрасывают всех обманщиков и выбирают нечестивых лидеров – себе по духу. Поэтому Гитлер действительно был демократически избран, и вокруг него объединилась большая часть общества. Затем же он смял и истребил всех носителей идеи и стал поступать с народами так, как желал того он и его народ.

И в этом всё новшество, ибо испокон веков не случалось еще такого, чтобы большая часть общества правила в какой-либо стране: это всегда были либо автократы, имеющие все же какую-то нравственность, либо олигархи, либо демократы-обманщики. Но большинство не правило никогда – лишь во времена Гитлера, да сотрется память о нем. Вдобавок к этому он возбудил ненависть к другим народам. А также вознес благо общества до уровня самопожертвования. Ибо понимал душу садистов: если дать им возможность реализовать свой садизм, то заплатят за это даже своей душой.

Эгоистический коммунизм неспособен предотвратить войны, поскольку предприимчивые или обладающие природными ресурсами народы не пожелают уравниваться и делиться с народами бедными и отсталыми. А потому и здесь не следует надеяться на мир; нужно сдерживающей силой, т.е. с оружием наготове, оберегаться от зависти и ненависти бедных и отсталых народов – точно, как сегодня. И более того, добавятся войны из-за различий в идеологиях – таких, как, например, «титоизм», сионизм.

Если принципы альтруистического общества справедливы по отношению к каждому народу, то они справедливы также и по отношению ко всем народам. Почему у одного народа прав на владение природными ресурсами земли больше, чем у прочих? Кто издал такой закон? Тем более, что приобрел он это мечами и копьями! Кроме того, почему один народ эксплуатирует другой, если по отношению к личности это несправедливо? Одним словом, как справедлива отмена собственности для индивидуума, так же справедлива она и по отношению к народу – и лишь тогда наступит на земле мир.

И спросите себя: если обладание и наследство не дает индивидууму право на владение, то почему оно даст такое право целому народу? Так же как существует справедливый дележ между людьми, должен существовать справедливый раздел между народами: и сырьевых ресурсов, и средств производства, и накопленного имущества – между всеми народами поровну, не деля на белых и черных, цивилизованных и примитивных. Точно так же, как принято между людьми одного народа. И ни в коем случае не следует делать различия между людьми, одним народом или всеми народами мира. И пока будет какое-то различие, войны не прекратятся.

Нет никакой надежды перейти от эгоистической модели к модели международной. Даже если Америка примет новый строй, и Индия с Китаем примут его – нет, тем не менее, ничего, что заставило бы американцев сравнять свой уровень жизни с африканцами и индийцами, дикими и примитивными. И здесь не помогут никакие средства от Маркса и Ленина, т.е. подстрекание бедноты, чтобы те обобрали богатых, ибо богатые уже подготовили оборонительные средства. А раз это не поможет, то вся эгоистическая модель напрасна, потому что совершенно не предотвращает войн!

Известно, что народ Израиля ненавидят все народы – за религию ли, за национальность ли, за капитализм ли или за коммунизм, или же за космополитизм, и т.п. Ведь ненависть первична по отношению ко всем доводам, хотя каждый мотивирует собственную ненависть согласно своей психологии. Из этого нет никакого выхода, кроме как ввести принципы международного нравственного альтруистического общества среди всех народов.

На народ Израиля возложено принять рамки международного альтруистического общества прежде прочих народов и стать примером, демонстрирующим всё благо и всю привлекательность такого строя. Ибо, поскольку он страдает и страдал от тиранических режимов более всех народов, подобно сердцу, обжигающемуся прежде других органов, – лучше всех способен первым принять исправный строй.

Само наше нахождение в стране Израиля в опасности, поскольку, согласно существующим экономическим принципам, пройдет еще очень много времени, прежде чем экономика наша стабилизируется. И очень немногие смогут выстоять и выстрадать в нашей стране, в то время как у них есть возможность эмигрировать в другие богатые страны. Постепенно они разбегутся от страданий, а оставшихся будет так мало, что не будут достойны называться государством и растворятся, не дай Бог, среди арабов.

Если же примут рамки альтруистического общества, то, помимо того, что будут получать удовлетворение, будучи краеугольным камнем всемирного избавления и зная, что для этого стоит пострадать, – смогут также распоряжаться собою, временно понизив уровень жизни и много работая – столько, сколько понадобится, чтобы обеспечить стране стабильную экономику. И нет нужды говорить о киббуцах, всё существование которых построено на идеалах, естественным образом ослабевающих со сменой поколений, ибо идеал не передается по наследству – и нет сомнений, что они разрушатся прежде всего.

Система моральных принципов – единственная основа для поднятия морального уровня общества до такой степени, чтобы каждый работал по своим силам, а получал по потребностям. Если бы вы были на острове дикарей, которых не могли бы спасти, предотвратив их жесточайшее самоистребление, иначе как посредством этического кодекса, – разве усомнились бы вы и не создали бы для них систему моральных устоев, достаточную для спасения существования нации, чтобы не исчезла она из мира?

Относительно альтруистического общества, все – дикари, и нет никакого ухищрения, чтобы ввести этот строй в мире, если не путем изучения методики Каббалы. Ибо насаждение морали превращается у потомков в желание, как мы видим на опыте народов, принявших религию принудительно – тогда как принуждение посредством воспитания и общественного мнения не наследуется потомками, а постепенно затухает. А раз так, то скажите, разве лучше позволить людям в мире уничтожить друг друга, чем создать для них фактор, непременно ведущий к жизни и счастью? Трудно поверить, что разумный человек усомнится в этом.

Поскольку существование стабильного демократического общества возможно, только если большинство его хорошее и честное, так как общество управляется большинством – плохим или хорошим – постольку следует закладывать альтруистические устои, только если большая часть общества готова к этому на поколения, что невозможно обеспечить иначе, как посредством системы моральных устоев. Ибо природа их такова, что, хотя вначале они исподволь, однако в конце – по желанию.

Этический кодекс и идея дополняют друг друга, поскольку там, где идея не может стать достоянием большинства, именно этические убеждения имеют большую власть над примитивным большинством, которому идея непривычна из-за собственнических притязаний и желания работать меньше других, а получать – больше.

Невозможно построить альтруистическое общество, прежде чем распространится его эгоистическая модель. Однако теперь, когда третья часть мира уже приняла эгоистический коммунизм, можно, присовокупив силу морали, базирующейся на каббалистических принципах, основать новое общество.

Человек не сможет довольствоваться сухими приказами, если не вплести в них логичные доводы, которые подкрепляли бы обычаи. Речь идет о философском подходе. Что же касается нашего случая, то уже подготовлена целостная философия о желании отдавать, т.е. об альтруистическом обществе, которой достаточно человеку, чтобы размышлять над ней всю свою жизнь и укрепляться посредством нее в действиях по отдаче.

Эгоистический коммунизм окончательно примет, в итоге, форму нацизма, только в качестве национал-коммунизма. Однако отличие в названии не помешает ни единому из всех сатанинских деяний Гитлера. Таким образом, русские станут «народом-господином», а весь мир – подчиненными им рабами, по гитлеровской схеме.

При буржуазном строе главная движущая сила для успеха – это свободная конкуренция, в которую играют промышленники и торговцы. Выигравшим – очень хорошо, а судьба проигравших весьма горька. Меж ними – пролетариат, который не получает возможности участвовать в этой игре, оставаясь среди них в некоем нейтралитете. Он не поднимается и не опускается, но уровень его жизни гарантирован в силу права на забастовку, которое он имеет.

В итоге, и при коммунистическом, и при буржуазном строе отсталые на самом деле нуждаются в защите. Они, хотя и являются большей частью общества, вынуждены выбирать лидеров среди предприимчивых; вместе с тем, поскольку они их выбирают, то у них есть надежда, что те не будут их чрезмерно эксплуатировать. Иначе обстоит дело при эгоистическом коммунистическом режиме, где правители не избираются большей частью общества, ибо оно против коммунизма. Так происходит и в России, и в прочих местах, где избранники – только из коммунистов. Поэтому судьба пролетариата горька, ибо нет у них представителей в руководстве.

Всё сказанное следует из правила, согласно которому пролетариат по своей природе антикоммунистичен. Ведь пролетарии не идеалисты; они – отсталое большинство общества, и, по их мнению, «справедливый дележ» означает раздел поровну между ними и предприимчивыми – чего предприимчивые ни за что не пожелают.

Мои слова обращены только к пролетариату, т.е. к отсталым, которые составляют большинство, ибо предприимчивые и интеллигенция всегда будут собирать сливки – и при коммунистическом, и при буржуазном строе. Как правило, большей их части будет лучше при коммунизме, поскольку они не будут опасаться критики. Только вам, отсталые пролетарии, вам будет очень плохо при коммунистическом строе.

Класс предприимчивых, т.е. правители и контролеры, получит иное название, и ему станет лучше, ибо избавится от конкуренции, губительной для некоторых капиталистов, и будет свободно и неизменно получать свое. У отсталых же нет иного ухищрения и способа избежать страха войн, безработицы и унижения, кроме альтруистического общества. Поэтому слова мои обращены не к предприимчивым и интеллигенции, которые, разумеется, не примут их, а лишь к пролетариату и к отсталым. Они смогут понять меня, и к ним я обращаюсь, а также к тем, кто жалеет отсталых и сочувствует их страданиям.

Одна из свобод человека – в том, чтобы не был прикован к одному месту, как растение, которому не дано покинуть то место, которое вскормило его. Посему каждое государство обязано гарантировать, что не будет препятствовать своим гражданам переезжать в другую страну. Вместе с тем, следует гарантировать, что ни одно государство не закроет свои врата перед пришельцами и эмигрантами.

Прежде чем большая часть общества не будет готова совершать отдачу другому, не следует устанавливать альтруистический строй.

Новое общество должно, в итоге, охватить весь мир, и во всем мире будет единый уровень жизни. Однако на практике это постепенный процесс: каждый народ, большинство в котором уже будет воспитано в духе отдачи другому, тут же войдет в рамки международного альтруистического сообщества. У всех народов, вошедших в рамки нового общества, будет равный уровень жизни. При этом излишки от богатого или усердного народа будут повышать уровень жизни народа отсталого или бедного природными ресурсами и средствами производства.