Письмо 3, 1920 г., стр. 37

Книга «Плоды Мудрости. Письма», стр. 37

«Четверо вошли в пардес», потому что до сотворения мира «был Творец и Имя его Едины», потому что души еще не были душами, а все раскрытие имени Творца происходит вследствие раскрытия Его лика, подобно тому, как незнакомый со спины оборачивается, поворачивает свое лицо и оказывается знакомым, которого немедленно можно назвать по имени.

До сотворения мира души были совершенно полностью слиты с Творцом, и дал Он им короны и великолепие, даже больше чем желали, потому что Он знает их желания лучше их самих. А потому нет возможности назвать имя Его, ведь имя возникает в состоянии возбуждения человека к постижению какого-то явления. А поскольку здесь еще проявляется только простой свет, то невозможно в таком свете определение познания, т.е. обретение мудрости.

Поэтому мудрецы называют такое свет – «простой» (пшат), поскольку он корень всего, и о нем не говорят в книгах. Он не составной и постигаем, как единый и простой. И хотя в низшем мире в решимо этого простого света различаются две части, он – простой, не составной, это сердце разделяет его.

А в месте, о котором мы говорим, нет совершенно никаких изменений. Это подобно царю, который вдруг взял своего сына и поставил посреди огромного красивого сада (пардес), и когда открыл царский сын глаза, он не посмотрел, на каком месте стоит, потому что от большого света всего сада потянулся его взгляд вдаль, на самые дальние здания и дворцы в западной стороне, и пошел в ту сторону, и шел много дней, все более поражаясь великолепию западной стороны.

По прошествии нескольких месяцев, когда поутих его пыл и насытилось желание, наполнил свое зрение видами западной стороны, успокоилась его мысль, и начал думать, что же находится на всем его пути, который перед ним? Направил он взгляд свой в восточную сторону, в сторону, откуда вошел в сад, и поразился! Ведь весь восток с его красотой был так близок ему, и не понимает он, как он мог не почувствовать все это вначале, а смотрел только в западную сторону. И конечно, с тех пор только к сиянию восточной стороны устремился, пока не вернулся к воротам, в которые когда-то вошел.

Какое же отличие есть между днями входа и днями выхода, ведь все, что видел в последние месяцы, видел тоже впервые, но не осознавал и не мог оценить, потому что сердце и глаза ощущали только свет, исходящий с запада. И только после того, как насытился им, обратил лицо, сердце и глаза свои на восток, и начало сердце впитывать свет, идущий с востока. Но что же изменилось!?

За воротами сада есть второе раскрытие, называемое «ремез» (намёк) – подобно тому, как царь намекает своему любимому сыну и страшит его чем-то, но сын не понимает ничего и не ощущает внутреннего страха, скрытого в намёке, но вследствие его слияния с отцом, немедленно удаляется оттуда в другую сторону.

И это называется «второе лицо», ремез (намёк), потому что два лица, пшат и ремез, вписываются в творениях, как один корень. Сказано, что нет слова, состоящего менее чем из двух букв, называемых основой корня, потому что из одной буквы невозможно понять ничего, и поэтому начальные буквы слов пшат и ремез образуют «ПаР» (в иврите гласные не пишутся), что является корнем слова «пар» – бык в нашем мире. Также и слова прия, рэвия – зачатие, размножение – происходят от этого корня. (Когда имеется в виду бык как вид животного, говорят «шор», а когда хотят подчеркнуть мужское начало и участие в зачатии, то говорят «пар», и соответственно «пара» – корова, женская сторона в зачатии и размножении).

Затем раскрывается «третье лицо», называемое «друш» – требование: до этого не было никакого требования к какому бы то ни было проявлению закона «Творец и имя его едины», но в «третьем лице» вычитают и прибавляют, требуют и находят по правилу «трудился и нашел» (игати вэ мацати). И потому это место предусмотрено для низших, так как там есть просьба снизу, – не как свет восточной стороны, который светил в соответствии со сказанным: «прежде чем позовете, я отвечу вам». Здесь же была сильная просьба, и даже усилие, и наслаждение.

А затем начинается четвертое лицо, называемое «сод» – тайна, которое вообще подобно намёку, но там не было осознания, а подобие тени, следующей за человеком. Или шепотом, как говорят беременной, что Йом Кипур сегодня, и только по необходимости – если она так решает – можно его нарушить, чтобы не было выкидыша (намек на духовные состояния, конечно, как и обычно во всех каббалистических текстах). Но почему это раскрытие лица, а не скрытие? – Это постигается постигающим в последовательности: пар – перед – пардес.

А теперь рассмотрим проблему четырех мудрецов, вошедших в пардес, то есть в четвертое лицо, называемое «сод», тайна. Потому что в низших есть предшествующие ему высшие, и поэтому все четыре лица включены в четвертое вместе: правое, левое, лицевое и обратное.

Два первых лица, правое и левое, «пар», соответствуют Бен Азария и Бен Зома, души которых питаются от двух лиц пар. Два вторых лица, лицевое и обратное, это лицевая часть – рабби Акива, который вошел с миром и вышел с миром, и обратная часть – Элиша бен Абуя, который вышел в дурной путь (яца ле тарбут раа).

Все, что сказано про них: «смотрел и умер, смотрел и ранен, вышел в дурной путь,» – все это сказано о том поколении, которое собралось вместе, но исправлены все полностью, в последовательных кругооборотах жизней, одно за другим.

Только сказал: «Возвращайтесь, блудные дети, кроме Ахера». И его место занял рабби Меир, ученик рабби Акивы. Спрашивает Талмуд: «Как же мог рабби Меир учить Тору у Ахера?» – ответ в том, что исправил всю его клипу (неисправленные мысли и желания), как сказано, что поднял дым над его могилой.

Отсюда понятно сказанное Элишей бен Абуя: «Обучающий ребенка подобен пишущему на чистой бумаге», как душа рабби Акивы; «обучающий старика подобен пишущему на стертой бумаге», – сказал так про себя. Поэтому сказал рабби Меиру: «Здесь заканчивается субботнее расстояние» (2000 ама, на которые можно удаляться в Субботу за пределы поселения, которые измерил по шагам коня, ведь никогда не сходил с коня…).